Дикие пальмы

Содержание → ДИКИЕ ПАЛЬМЫ → Часть 7

Глава 7

Часть 7

– Но у нас нет и ребенка в перспективе. Мы оказались везучее, чем они. Ты же сказал, что это просто, что только одна из десяти тысяч умирает, что ты знаешь, как это делается, что ты не боишься. А риск они готовы взять на себя.

– Тебе что – так уж сильно нужна эта сотня долларов?

– Я разве когда-нибудь, хоть когда-нибудь говорила о деньгах, кроме тех моих ста двадцати пяти долларов, которые ты не хотел брать? Ты знаешь это. Как я знаю то, что ты не возьмешь их деньги.

– Извини. Я не это имел в виду. Я отказался потому, что…

– Они попали в беду. Представь, что в таком же положении оказались мы. Я знаю, тебе бы пришлось пожертвовать чем-нибудь. Но мы уже пожертвовали многим, пожертвовали ради любви и не жалеем.

– Нет,  – сказал он.  – Не жалеем. И никогда не будем жалеть.

– И это тоже ради любви. Может быть, не нашей. Но все равно любви.  – Она подошла к полке, на которой лежали их вещи, и сняла с нее тощий чемоданчик с инструментами, которыми его снабдили перед отъездом из Чикаго, дав еще и два железнодорожных билета.  – Ему будет приятно узнать, если только до него дойдет, что ты воспользовался ими единственный раз, и то только для того, чтобы отсечь его управляющего от шахты. Что еще тебе нужно?

К Уилбурну подошел Бакнер.  – Ты в порядке?  – спросил он.  – Я не боюсь, и она тоже, потому что ты в порядке. Уж за месяц-то я кое-что узнал о тебе. Может быть, если бы ты быстро согласился, сразу лее, в тот самый день, я и не позволил бы тебе. Я бы опасался. Но сейчас – нет. Весь риск я беру на себя, и я не забуду своего обещания: ты останешься в стороне. И заплачу тебе не сотню, а, как я и говорил,  – сто пятьдесят.

Он пытался ответить «нет», пытался изо всех сил. Да, – спокойно подумал он,  – я пожертвовал многим, но явно не этим. Честность во всем, что касается денег, порядочность, степень, – и потом какое-то кошмарное мгновение он думал: А может быть, в первую очередь я и пожертвовал любовью, но вовремя оборвал эту мысль; он сказал: – У тебя на это не хватило бы денег, даже если бы тебя звали Каллаган. Весь риск возьму на себя я.

Три дня спустя они вместе с Бакнерами, никого не встретив, пересекли каньон, направляясь к стоящему под парами поезду. Уилбурн настойчиво отказывался даже от сотни долларов и наконец согласился принять вместо них расписку на сто долларов из тех денег, что компания была должна Бакнеру и которые, как они оба прекрасно знали, никогда не будут выплачены, они договорились, что на эту сумму Уилбурн возьмет съестные припасы со склада, ключ от которого сдал ему Бакнер.  – Это глупость какая-то,  – заметил Бакнер.  – Склад в любом случае принадлежит тебе.

– Так у нас будет все в порядке с бухгалтерией,  – сказал Уилбурн.

Они прошли по тропинке, которая не была тропинкой, к поезду, паровозу, у которого не было ни переда, ни зада, к трем платформам для руды, к игрушечному вагончику. Бакнер оглянулся на шахту, на зияющее отверстие, на кучу отходов, уродующих чистейший снег. Погода была ясная, холодное солнце низко стояло над зубчатыми розоватыми пиками на фоне неба невероятной голубизны.  – Что они подумают, когда узнают, что ты уехал?

– Может быть, решат, что я сам поехал за деньгами. Ради тебя хотелось бы надеяться, что они так и решат.  – Потом он сказал: – Им здесь лучше. Никаких тебе забот о жилье и всяких таких вещах, ни пьянок, ни похмелий, еды достаточно, чтобы продержаться до весны. И потом у них есть занятие, есть чем заполнить дни, а по ночам можно лежать в постели и подсчитывать сверхурочные. Человек может долго ждать того, что, как он считает, должен получить. К тому же, может, он и пришлет хоть какие-то деньги.

– Ты веришь в это?

Навигация

[ Часть 7. Глава 7. ]

Закладки

Hosted by uCoz